История издательства «Редкая книга из Санкт-Петербурга» началась более 30 лет назад с мечты о возрождении утраченных в России традиций создания книг как произведений искусства. Огромных усилий стоило найти и отреставрировать старинное печатное оборудование, объединить мастеров исчезающих профессий. Сегодня книги издательства не только уникальный подарок, который стремятся иметь в своих коллекциях ценители искусства, но и музейные экспонаты, которые хранятся в собраниях ведущих музеев и библиотек мира.
Можно ли говорить о таком издательстве как о бизнесе? Как собрать и удержать команду уникальных профессионалов? Каковы истории создания редких книг? С этими и другими вопросами мы обратились к основателю издательства Петру СУСПИЦЫНУ.
— Пётр Геннадьевич, расскажите, как возникла идея открытия издательства «Редкая книга из Санкт-Петербурга» и создания библиофильских изданий. Сколько таких арт-объектов вышло за 33 года работы?
— Издательство было основано в 1991 г. Но сама мысль о его организации возникла, когда я зашёл к своему учителю и другу Андрею Пахомову и увидел его альбом литографских рисунков, переплетённый Александром Рассохиным. Как появилось это издание? Рассохин пришёл к Пахомову и попросил идею для своей дипломной работы в Мухинском училище. Андрей предложил ему переплести пачку литографских рисунков. Был выполнен кожаный переплёт, и, когда я увидел этот альбом, подумал: почему бы не создать издательство и не выпускать уникальные книги именно в таком формате: малым тиражом от двух-трёх до 25 экз.? Я зарегистрировал фирму, и так началась наша деятельность. Но если говорить откровенно, книга и искусство в нашей семье всегда были высшей ценностью. Я рос в такой среде, где соединились искусство и литература.
За всё время существования издательства вышло более 50 наименований. В среднем мы выпускаем по две книги в год, это ручная работа, единичные экземпляры. не один из коллекционеров даже сказал, что неправильно говорить «тираж», это скорее авторские повторы, потому что каждая книга уникальна. Мы используем только оригинальные иллюстрации. Художники, приглашённые для участия в проектах, разрабатывают визуальный ряд и выполняют его в оригинальных техниках печати: это литография, офорт, гравюра на дереве, линотипия. Часто свои гравюры художники раскрашивают вручную.
— Как удалось найти и объединить уникальных мастеров (наборщиков, переплётчиков, художников) тогда? Как получается сохранять штучных специалистов сегодня? Кто в Вашей команде? Есть ощущение, что это должны быть великие энтузиасты…
— Есть такое выражение: «Любовь побеждает всё». Когда объединяются страсть, увлечение, ты горишь идеей, это притягивает людей. В начале 1990-х гг., когда не было ни мобильных телефонов, ни Интернета, я давал объявления в газеты, на радио и на ТВ, и люди приходили. Конечно, на тот момент я знал, что происходит в среде, готовился поступать в Академию художеств. Так, печатник пришёл из Академии художеств, переплётчики — из реставрационных мастерских.
— Прошёл ли кто-то с Вами этот долгий путь от начала до конца?
— Наверное, только бухгалтер (смеётся). Один переплётчик, Андрей Дёгтев, лучший в стране, к сожалению, уже покинул этот мир, как и Сергей Яшин, печатник. Зато появился Руслан Князев, очень талантливый. Сейчас у меня остался один переплётчик — это Андрей Куликов, который работает с нами около 25 лет, и я в поисках ещё одного переплётчика с золотыми руками.
— А если говорить о художниках, было такое, что Вы работали с кем-то одним над разными книгами?
— Конечно, и есть люди, с которыми мне приятно работать. Например, Борис Забирохин, с которым мы сделали около пяти книг, Юрий Купер, с ним мы выпустили четыре издания: «Книгу Иова», «Книгу Экклезиаста», «Спартак», «Лебединое озеро» — и сейчас делаем книгу «Песнь Песней». С Андреем Пахомовым выпустили много книг, начинали с древнегреческой поэзии: Сафо, Платон, Софокл и др.; с Сергеем Швембергером также. Сергей окончил Академию художеств, а потом преподавал графику в нашем университете, с ним мы тоже создали несколько проектов. Начинали с сонетов Шекспира, которые издали на английском языке в орфографии шекспировского времени, сделали «Антигону» Софокла на древнегреческом языке, «Оды» Горация на латыни и «Историю Троянской войны в отрывках античных авторов». Последним его проектом был «Гамлет». Когда закончил эту работу, он тоже покинул нас…
— Получается, что над книгой работают художник, переплётчик, наборщик…
— Ещё обязательно верстальщик и дизайнер — тот, кто делает макет и концепцию книги. Конечно, мы всё вместе обсуждаем.
— Как оцениваете сегмент редкой книги? Кто из издателей работает в этой нише в России? За рубежом? Каковы наши национальные особенности?
— Нас считают продолжателями книги в жанре Livre d’artiste (в переводе с французского «книга художника». — Примеч. ред.), которая возникла в самом начале XX в. Амбруаз Воллар придумал этот формат и стал приглашать молодых художников, которые иллюстрировали молодых авторов. Эти книги были не сброшюрованы, сфальцованные листы хранились в футлярах. И книгой это можно было назвать условно: листы можно было повесить на стену или заказать любой переплёт, так называемый владельческий. Но что нас отличает: мы продумываем концепцию книги от начала до конца, от набора до переплёта. По нашему, может быть ортодоксальному, мнению, книга обязательно должна быть в переплёте, в виде кодекса. Французы представляют это несколько по-другому.
В России этим направлением больше никто, к сожалению, не занимается, потому что оно энергозатратное и финансовоёмкое. Все удивляются: как мы вообще выживаем. 30 экз., и это процесс, растянутый на несколько лет. Например, «Слово о полку Игореве»: от идеи до первого экземпляра прошло 18 лет. В 1994 г. мы беседовали на эту тему с Д.С. Лихачёвым, он благословил меня на издание такой книги, и только в 2012-м появился первый экземпляр. Всё это время я искал каллиграфа (это была первая наша каллиграфическая книга), художника, мы продумывали концепцию, изыскивали средства. Случай не единичный. Например, мы с Михаилом Шемякиным иллюстрировали партитуру балета «Щелкунчик» П.И. Чайковского. Подписали с ним контракт в 2011 г., а издание увидело свет лишь в 2022-м. Надо иметь большое терпение и выдержку, чтобы довести проекты до конца.
— Тексты книг набирают и печатают вручную на антикварном оборудовании, бумагу выпускают по специальному заказу, используются редкие и дорогие материалы: ткани, кожа, дерево, драгоценные камни, металлы и пр. Ранее Вы отмечали, что многое приобреталось у европейских компаний. Как изменилась ситуация за последние два года?
— Конечно, стало сложнее. Раньше были прямые поставки из Европы. Сейчас они прекратились. Итальянская бумага иногда ещё приходит. У нас есть, правда, старые запасы. А за переплётной кожей приходилось летать в Париж, потому что нигде в мире она больше не продаётся, только чуть-чуть ещё в Англии, но туда совсем сложно стало попасть. Я успел, пока была пятилетняя виза, в прошлом году. В июле сделал большую закупку, этого хватит ещё на пару лет. Сейчас с материалами, во всяком случае с бумагой и кожей, проблем нет. Раньше мы использовали Запад как сырьевую базу: краски, кожу, текстиль — всё покупали там. Сейчас компании уже адаптировались и наладили логистику через третьи страны. Дольше ждать и дороже, тем не менее возможность приобретать есть.
— Расскажите наиболее необычную или интересную историю создания редкой книги.
— Каждая книга уникальна. В некоторых случаях мы идём по уже проторенной дороге. Например, часто используем бронзовые накладки, сейчас начали применять ручную вышивку.
— Уникальность этого объекта связана с тем, что там есть некие подлинные артефакты того времени, верно?
— Текст книги был напечатан на машинке 1942 г. фирмы Rheinmetall. Футляр изготовлен из брезентовой плащ-палатки военного времени. А переплёт этой книги — переделанный офицерский планшет со всеми аксессуарами: наручными часами, карандашами, циркулем и даже со стирательной резинкой той эпохи. Дизайн придумал Ян Лельчук, потом мы совместно добавляли детали. Получился такой подлинный арт-объект военного времени.
— Вы неоднократно подчёркивали, что издательство постоянно пробует новые технологии, формы книг, шрифты, технику печати. Получается, что работа над каждым новым изданием — это эксперимент.
— Абсолютно точно. Каждая книга не похожа на другую, и мы используем для переплёта ткани, фарфор, металл, текстиль, стекло — самые разные материалы, нетрадиционные для создания книги. Например, камни, привезённые с горы Моисея для оформления скрижалей и искусно встроенные в серебряную мацу. Таким образом мы соединили хлеб насущный и хлеб духовный.
— Образ будущей книги рождается совместно с художником или возникает у Вас либо были варианты, когда кто-то приходил и предлагал идеи?
— Мы не отталкиваемся от переплёта, его идея не диктует нам содержание, всё наоборот. Берём в руки текст, синопсис, читаем его, и у художника рождаются образы, визуальный ряд, он предлагает техники печати. И только тогда, когда появляется макет книги и само напечатанное издание с иллюстрациями, мы начинаем думать о переплёте. Книга вырастает как цветы, как трава: снизу. Нам сам текст и иллюстрации подсказывают, каким должен быть образ книги.
— Говоря профессионально, на этапе идеи Вы ещё не можете посчитать себестоимость книги?
— Конечно. Если бы я изначально, думая об открытии этого издательства, сидел с карандашом и калькулятором, его бы не было. Деньги и финансирование на начальном этапе были последним вопросом. Во главе всего была идея и желание сделать такую книгу. А потом нашлись и деньги. Конечно, были тяжёлые ситуации. В стране случился кризис, и мне пришлось расстаться со своей квартирой, этажом выше. Нужно было выбирать: или закрывать издательство, или продать квартиру. Я вначале её заложил в банк, но условия кредита тогда были неподъёмными, и мне пришлось её продать (издательство «Редкая книга» находится на самой дорогой, фешенебельной улице Санкт-Петербурга — Миллионной, напротив атлантов Эрмитажа. И квартиры здесь стоят соответственно. — Примеч. интервьюера). У нас ведь не только издательство, но и типография. Фактически книга делается под одной крышей, все процессы от начала до конца в одном месте, что уникально для мирового книжного сообщества. Если редкая книга и появляется в Европе или где-то ещё, то текст печатают в одном месте, иллюстрации создают в другом, а когда заказывают переплёт, идут в ещё одну мастерскую. А у нас всё совмещено.
— Очевидно, что слово «бизнес» неприменимо к тому делу, которым Вы занимаетесь. Это — искусство. Тем не менее как складывается экономика издания редкой книги?
— Мы существуем так же, как и все музеи, библиотеки, театры. Продажа книг покрывает только текущие расходы: свет, «коммуналку», аренду помещения. А совсем недавно губернатор Санкт-Петербурга выделил нам ещё 200 м², где будет размещаться Академия редкой книги, станут проходить мастер-классы, обучение набору, печати офортов, литографий, будут читать лекции по истории книги.
— Получается, что это деятельность больше меценатская, работа с библиофилами, с сообществом, которое разделяет Ваши ценности и ждёт новых книг, но планировать выпуск и стоимость невозможно?
— Говорить об экономике здесь не представляется возможным. Посчитать заранее ничего не получается, потому что мы не всегда знаем, куда движемся. Мы можем по ходу проекта переделать макет, добавить иллюстрации. Сейчас мы делаем книгу «Декамерон», только выбрали из 10 глав по одному рассказу. Нам не хватало одной иллюстрации, и художник лишь недавно закончил работу. Идея книги появилась в 2021 г., но мы до сих пор не приступили к печати. Думаю, что в этом году выпустим первый экземпляр.
— Как работаете с целевой аудиторией, где ищете потенциальных покупателей, коллекционеров, библиофилов? Где больше ваших книг: в музеях или в частных коллекциях?
— Наши книги приобретают те, кто любит искусство и может себе его позволить. Это очень состоятельные люди. А узнают через «сарафанное радио». Рекламу мы нигде не размещаем. Иногда звонят какие-то туристические группы, клубы, которые хотят провести время в красивом месте. Все популярные места уже исхожены: и Мариинка, и Эрмитаж, а наше издательство весьма интересно. Скажу честно: мы очень популярны в узких кругах. У нас много поклонников, к нам приходят, нами восхищаются. Иногда приходилось наблюдать даже состояние катарсиса у наших посетителей.
— С какими компаниями и организациями выстраиваете партнёрские отношения? Какие проекты есть с вузами, музеями и библиотеками?
— Книги нашего издательства хранятся в музеях, в том числе в европейских, в New York Public Library, а самая крупная коллекция наших книг размещена в Эрмитаже. Это наш партнёр, вдохновитель и покровитель, место силы. Музей регулярно проводит выставки книг нашего издательства. Последняя закрылась 28 июля этого года, там были представлены книги, которые ещё не выставлялись в Эрмитаже.
— Есть ли опыт работы по восстановлению антикварных книг или выполнению специальных заказов?
— У нас так много работы, что мы не можем отвлекаться на такие параллельные истории. Зато можем показать и рассказать, как создаём свои книги, как печатать на старинных станках и т.д.
— Ваше издательство — действующий музей типографской ретротехники. Поделитесь историей его создания.
— Вернёмся назад, к идее. Замысел создать такое издательство и выпускать книги малым тиражом, сделанные вручную, продиктовал концепцию самого пространства. Я нашёл помещение на Миллионной улице, напротив атлантов, отремонтировал его и понял, что атмосфера должна соответствовать старинным технологиям. В издательстве должно стоять раритетное оборудование. В 1990-х гг. я стал собирать и коллекционировать старинное печатное и переплётное оборудование, приводить его в порядок, и на сегодняшний день получился такой музей старинной техники, причём действующей. На этом оборудовании мы создаём все наши книги, чувствуем теплоту рук наших предшественников, мастеров, и будем передавать её дальше.
— Академия редкой книги. Кого вы будете учить, в каком формате? Возможно ли получить в Академии специальность, чтобы помогать вам или стать членом вашего коллектива?
— Конечно, это возможно. Возрастного ценза здесь нет, к нам может прийти любой, кто только пожелает и заинтересован. Сдавать экзамены не нужно, надо прийти и получать навыки: печатника, переплётчика, по литью бумаги. Все навыки прикладные и передаются в формате мастер-классов. Расписание составляется по мере набора групп. Об Академии можно узнать на нашем сайте, написать свои пожелания и встроиться в сетку занятий. Новое помещение уже распланировано, но там пока идёт ремонт. Весной 2025 г. планируем открыть его для слушателей.
— Как можно приобрести ваши издания?
— Для этого надо позвонить мне и договориться о встрече, полистать книгу и принять решение.
— Над какими проектами работаете сейчас и каковы планы на ближайшую перспективу?
— Сейчас мы работаем над нашими предыдущими книгами, создание которых началось несколько лет назад. Например, «Слово о полку Игореве». Я уже говорил о том, что прошло 18 лет от идеи до первого экземпляра. Заявлены 30 экз., однако на сегодняшний день сделаны только 27. Начинаем 28-й. В таком же режиме работаем над «Щелкунчиком», «Искусством войны» Сунь-цзы, «Василием Тёркиным». Из новых проектов — «Образ армянской поэзии», «Алиса в стране чудес» и я уже говорил о книгах «Декамерон», «Песнь Песней царя Соломона» с Юрием Купером. Также будут выпущены «Откровения святого Иоанна Богослова», книга Н. Гоголя «Нос» и «Сказка о рыбаке и рыбке», которую мы сделали в конце 1990-х и тираж которой уже закончился. Мы продолжаем работу над этой книгой, но только на английском языке в переводе лучшего на сегодняшний день американского специалиста по творчеству А.С. Пушкина Джулиана Лоуэнфельда. Переплёт этой книги выполнен из египетского папируса, а корешок — из настоящей рыбьей кожи. По преданию, текст этой сказки пришёл из Египта в Европу, потом уже попал к нам, а Пушкин придумал стихотворный вариант.
— Исходя из чего Вы определяете количество экземпляров?
— Всё зависит прежде всего от сложности исполнения, от наличия материалов. Минимальный тираж — 1 экз., а в среднем — 25–30 экз.
— В чём Вы черпаете вдохновение для своей работы?
— У всех творческих людей есть подключение к «божественному порталу», после которого «и мысли в голове волнуются в отваге, и рифмы лёгкие навстречу им бегут, и пальцы просятся к перу, перо к бумаге, минута — и стихи свободно потекут…» (улыбается).
— Получается, что Вы счастливый человек?
— Да, абсолютно. Я могу себя назвать счастливым человеком.
Беседовала Ирина Иванова, Санкт-Петербург
Фото с официального сайта издательства.
Рубрика: Мир издательств
Год: 2024
Месяц: Октябрь
Теги: Издательская полиграфия Издательства Редкая книга из Санкт-Петербурга Петр Суспицын
